Интервью кандидата в ректоры МФТИ Андрея Александровича Иващенко

Ближайшее время на Физтехе произойдет смена ректора. Илья Захаров, заместитель председателя Молодежного комитета института, и Татьяна Небольсина, главный редактор журнала «За Науку» побеседовали с одним из кандидатов Андреем Александровичем Иващенко. Публикуем это интервью:

Илья Захаров (ИЗ): Очень классно, что Вы приехали. Мы, все студенты, волнуемся, куда будет институт двигаться.

Андрей Александрович (АА): А Вы на каком курсе?

ИЗ: Я на третьем курсе.

АА: Илья Вас зовут, да?

ИЗ: Да, Илья, зампред МКИ.

ИЗ: Первый вопрос, немного провокационный, но, считаю, самый главный. Остальные вопросы из него вытекают. Вы — успешный бизнесмен, у Вас успешная научная карьера. Вы идете в ректоры МФТИ, в государственный ВУЗ, с его консерватизмом, бюрократией. Какая у Вас личная мотивация? Зачем Вам это?

АА: Вы правильно сказали — это самый сложный вопрос. На самом деле, если почитаете, что у нас на логотипе Физтех-Союза написано — «Служу Физтеху!» Вот это моя мотивация. То есть, когда в январе этого года стало понятно, что надо [выдвигаться на позицию ректора] … Тогда много моих друзей и знакомых, с кем мы Физтех-Союз вместе делали, одновременно стали мне говорить, что «надо, мы поддержим», включая Новоселова Константина, Абрамова Александра, нынешнего ректора Николая Николаевича, Сергея Гуза, Юрия Алашеева и много других ребят, основателей Физтех-Союза и участников активных. Они стали говорить, что ситуация такая, что надо. Я сказал, что раз надо — значит надо! Вот это и мотивация. Конечно, для меня это большая честь и очень волнительно и необычно, потому что опыта управления такого рода организациями у меня нет, но все меня убеждают, что у меня точно получится, что я оптимально подхожу. Я чувствую поддержку, меня это вдохновляет. У нас Физтех-Союз в этом смысле, как мы шутим — партия большевиков: мало платить взносы, надо еще делом доказывать верность делу партии.

Когда мы задумывали Физтех-Союз, мы решили, что не хотим группу выпускников, где все скидываются деньгами, собираются курсами на юбилеи выпусков, хотя это тоже хорошо. Мы сказали: «Давайте соберем тех, кто хочет что-то сделать для своей альма-матер. У кого есть ресурсы, и кто хочет сделать что-то хорошее для альма-матер и тех, кто сейчас здесь учится так, как мы учились в свое время, для них давайте что-нибудь сделаем». И, в общем-то, так и собрались. Все люди, которые туда входят, так или иначе должны делать какой-то проект — для Физтеха, рядом с Физтехом. А взносы, которые там платятся — это вторично. Главное, что они должны делать большой, хороший проект для Физтеха.

ИЗ: Но вот Вы говорите, что надо, потому что надо Физтех двигать в будущее? Или надо, потому что надо что-то другое предлагать? Почему надо?

АА: Потому что, во-первых, действительно, Физтех-Союз, с 2012 года разработал и успешно реализует стратегию Физтех-XXI. И, конечно, ядром этой стратегии является институт, хотя эта стратегия шире института. Она шире потому что занимается политикой «школа-университет-лидер», то есть не только университетом, но и школьным образованием, и тем, куда потом ребята должны идти. То есть технологическим поясом вокруг Физтеха и его партнерами. И, тем не менее, ядро — это Физтех. Поэтому ситуация так сложилась, что надо сохранить тот вектор развития, который есть сейчас, чтобы не получилось так, что здесь появятся какие-то люди, которые к Физтеху имеют опосредованное отношение, а такая угроза возникла, как Вы поняли. Единственной альтернативой было выдвинуть кандидата, который по формальным признакам соответствует тактико-техническим характеристикам, как мы говорим. Ну и им оказался я. Моя кандидатура вроде бы в этом смысле достаточно много кого устроила, из руководства и различных сообществ вокруг Физтеха. Я это воспринимаю как служение. Пришло время послужить альма-матер.

Д.В. Ливанов и А.А. Иващенко, два основных кандидата в ректоры МФТИ

Студенческие годы

ИЗ: Вы говорите про это служение. У Вас этот импульс еще со студенческих лет?

АА: Общественной деятельностью я занимаюсь со школы и всю свою жизнь. Вот Вы занимаетесь студенческим самоуправлением — тоже, наверное, потому что у Вас это внутренняя потребность, а не просто потому что Вы там что-то где-то распределяете, потому что это приятное занятие и «можете и себе что-то распределить». У Вас есть какая-то внутренняя тяга к общественной деятельности. У меня она тоже была и остается. Я когда был как Вы, то ездил в стройотряды командиром. Со мной даже легендарный дядя Вова Овчинкин ездил простым бойцом, можете пойти спросить его о впечатлениях. Так получилось, что мои отряды были успешными и всегда хорошо зарабатывали. А он тогда уже был преподавателем, но и ему тоже надо было подрабатывать.

ИЗ: А можете рассказать про стройотряды, что это такое?

АА: Это такой интересный опыт и разрешенный способ подработать для студентов. Когда у вас стипендия 45 рублей, а ты из стройотряда привозишь тысячу рублей на человека, — живешь как король потом весь учебный год. Хотя, если ты ездишь в какой-нибудь убитый подмосковный колхоз, то, дай Бог, чтобы ты там на еду себе заработал. Таких стройотрядов тоже было много. А хорошие стройотряды, которые ездили в горный Алтай, в Приморье, куда я ездил командиром, привозили тысячу, полторы тысячи рублей на человека.

В стройотряде было человек 30, на каждом факультете — по 3 – 4 сильных стройотряда. В советское время нельзя было заниматься бизнесом, это считалось очень плохо, а это был официальный способ студентам подзаработать. Сейчас не скажешь, что жили мы тогда очень хорошо. Помню, на младших курсах я мог себе стакан сметаны позволить раз в неделю. Давали талоны, ты кушал, а чтобы сметану купить – надо было неделю копить. Сейчас это все, конечно, звучит смешно, сметаной, наверное, можно залиться любому первокурснику. А тогда стройотряды, с одной стороны, были школой проверки и развития soft skills, как сейчас говорят. С другой стороны, в хороших стройотрядах ребята зарабатывали.

ИЗ: Ну это перестроечное время.

АА: Ну да, началась перестройка, я учился с 84 по 90 год. Поступал в институт — была одна страна, а закончил — другая. Но было весело. По молодости, правда, все весело. Сейчас, конечно, иногда с ужасом смотришь на те времена.

ИЗ: Я смотрел Вашу биографию. Мне очень интересно вот как раз про 88 год…

АА: В 88 году мы организовали клуб международных студенческих обменов.

ИЗ: Вот что это?

АА: Рассказываю, история такая. Сидим мы с моим одногруппником Юрой Попковым в первом общежитии. А Юра, у нас увлекался изучением немецкого языка. Я его спрашиваю: «Юра, зачем тебе немецкий язык?». Он говорит: «Ну, мне нравится». Говорю: «Напиши письмо куда-нибудь на немецком языке». А он говорит «А куда?». А у меня как раз откуда-то был буклет Базельского университета, случайно попавший, на немецком языке. Говорю: «Ну вот, напиши в этот университет». А он говорит «А что написать-то?». Говорю, напиши, что мы студенты МФТИ, очень хотим встретиться с вами, студентами Базельского университета, подружиться. Приезжайте к нам в гости на 2 недели, мы вас примем здесь, покажем, как у нас тут все устроено, а потом сами к вам приедем тоже. Посмеялись, написали письмо, отправили и забыли. Потом через месяца-полтора нам звонят из первого отдела МФТИ, Иващенко и Попков – вас вызывают (это безопасность, бывш. КГБ).

Я говорю — все, Юра, мы с тобой доучились, идем в Красную Армию. Пришли в первый отдел с таким настроением, нам говорят — тут какое-то письмо на имя студентов Попкова и Иващенко из Швейцарии, из Базеля. «Мы, студенты Базельского университета очень хотим с вами познакомиться, готовы к вам приехать». Но в тот момент, правильно ты сказал, началась Перестройка и стало модным международное сотрудничество, у нас даже проректор появился по международным отношениям. Вот и у него сразу дело нашлось — заниматься студенческим обменом. Мы собрали здесь 30 человек, купили билеты на поезд, тогда на это можно было найти деньги. Выехали с Белорусского вокзала на поезде, проехали по ленинским местам через Баден-Баден и т.п., доехали до Базеля. Нас встретили, поселили там, где живут студенты. Мы с ними тусовались, смотрели разные культурные и научные места. Потом они к нам приехали, тоже на поезде, мы здесь поселили их в Зюзьку, показывали им Москву, свозили в Питер.

ИЗ: Администрация поддерживала это?

АА: Ну, конечно! Без поддержки этого сделать было бы невозможно. Тогда можно было поменять 40 рублей на 50 долларов. Больше нельзя было. На эти 50 долларов можно было купить видеоплеер, колбасы, и еще чего-то по мелочи. Это было очень интересное время. На одной из тусовок мы познакомились с друзьями наших студентов из Фрайбургского университета. Они заинтересовались тоже, спросили «Нет ли у вас случайно еще каких-нибудь студентов, которые бы тоже хотели по обмену во Фрайбургский университет съездить по обмену». Я, как руководитель группы, говорю – давайте организуем, приглашайте всех желающих, найдем им партнеров в МФТИ тоже! Когда мы вернулись в Россию, у нас уже были договоренности с Фрайбургским, с Гейдельбергским и с Цюрихским университетами. Мы по возвращении нашли здесь быстро ответную часть, кто тоже хотел поехать, так и запустили программу студенческого обмена, которая успешно просуществовала года два, пока резко не подорожал доллар, и стало невозможно ездить. Это называлось SIPA — Student International Projects Association.

Студенческое самоуправление, клубы

ИЗ: Вообще интересно Вы рассказываете, какие студенты были тогда. Честно скажу, я пока что с трудом воспринимаю, как в наше время можно было такое организовать, в смысле обмен международный.

АА: Почему? Вы же за что отвечаете? За самоуправление?

ИЗ: За самоуправление.

АА: В слове «самоуправление» ключевое слово «само». Само это значит не ждать, что вам там ректор или проректор даст что-то. Вы сами организуетесь, и в проактивном режиме что-то предлагаете: мы хотим сделать это и это, помогайте нам. Как правило, любой руководитель — ректор, проректор — обрадуется, что студенты самоорганизовались, и будет пытаться помогать.

Самоуправление — это движение снизу. Если сверху, то это превращается в чиновничьи структуры. Садится, например, шустрый парень и начинает за денежку расселять по общаге — и в наше время было такое, или своих друзей в хорошие комнаты. Ну, или не за денежку, за бартер. Правда, таких шустрых быстро вычисляют и отодвигают от «кормушки». Все проекты, которые начинаются сверху — это не самоуправление, а иерархичное управление. Самоуправление — это проекты и идеи снизу, они, как правило, более динамичные и интересные У нас в Физтех-Союзе есть стартап-студия социального предпринимательства. Организуют, скажем, студенты какую-нибудь группу и говорят «мы хотим собирать раздельно мусор». Физтех-Союз им помогает, чтобы это все было цивилизованно, а может даже превратилось в успешный стартап.

Самоуправление — это, конечно, драйвер развития, особенно студенческое, потому что это молодые, энергичные люди, им все время хочется двигаться. Любые инициативы надо поддерживать, да и вообще надо учить ребят проявлять инициативу. В общественной деятельности, как в любом ремесле — как играть музыку. 10% умеют гениально играть, 10% — хоть кол на голове теши, не будут играть, а 80% можно научить играть хорошо. Так и с общественной деятельностью. 10% — им что не делай, они все равно будут что-нибудь организовывать, 10% — вообще никогда ничего не будут организовывать, а 80% можно научить проактивной позиции.

ИЗ: Научить, в смысле, ректорат — студентов?

АА: Друг друга надо учить. Ректорат просто должен условия создать, вот и все, давать какое-то посевное финансирование небольшое.

ИЗ: А как Вы думаете, вообще, может ли ректорат как-то помогать гранты извне привлекать еще?

АА: Да сами вы должны фандрайзить. Этих денег немерено. Вы можете по 2 миллиона получать на каждую инициативу из президентских грантов, надо просто научиться это делать, ну и делать.

Научиться может помочь старший товарищ. Не знаю насчет ректората, но организация выпускников вполне может учить фандрайзить. Ну, например, есть какая-то регулярная деятельность – ежегодно проходит матч века или заплыв века. Если она действительно регулярная и понятно, что она будет воспроизводиться и объединяет много людей, имеет смысл даже сделать какое-то некоммерческое партнерство, потому что гранты и пожертвования выдаются на некоммерческие партнерства.

ИЗ: А как должно развиваться на Физтехе студсамоуправление, как должен развиваться институт в целом?

АА: Ну, давайте начнем с главного — а зачем Физтех нужен миру? Кто клиент Физтеха? В хорошем смысле слова «клиент». Вот это ключевые вопросы. От того как мы отвечаем на первый вопрос, зависит второй, третий член разложения в формуле.

ИЗ: И кто главный клиент?

АА: Я считаю, что главный клиент — это студент, может быть, еще его родители. Самые талантливые абитуренты страны, увлеченные физикой, математикой, естественными науками каждый год приезжают сюда, верят имени «Физтех» и сдают сюда документы. Вот они главные «клиенты». Спасибо нынешнему руководству, что они сохранили самый лучший уровень в стране по набору, это дорогого стоит.

Дальше, что им надо? Что университет для них должен и может сделать?По мне, он должен, кроме того, что научить их трудолюбию, физике, математике и так далее, он должен помочь ребятам найти себя в жизни. Таланты должны раскрыться и самореализоваться на благо, в первую очередь России, а может быть и мира, если это гениальные ученые.

Базовые кафедры

Татьяна Небольсина (ТН): А если они клиенты, то на благо себе получается.

АА: Любой человек, когда открывает свой талант, открывает его не на благо себе, а на благо окружающих. Что такое талант? Талант — это способность делать что-то лучше всех окружающих. Если талантливый человек самореализуется для людей — не важно, как ученый, как предприниматель, как инженер, как руководитель, как чиновник, тогда, во-первых, талант приумножается. Во-вторых, он получает удовлетворение, потому что видит, что много всего хорошего делает. И получает вознаграждение — либо в виде благодарности людей вокруг, либо в виде оплаты, либо как-то еще. И отсюда у него возникает, в том числе и материальное благосостояние, как побочный эффект, а не как самоцель.

Вот институт должен дать возможность студентам раскрыть свой талант. Как? Единственным способом — много трудиться. Если не трудиться, талант не открывается. Это необходимое условие, оно не достаточное, но необходимое. Надо просто много пахать. И вот в этом смысле Физтех такую возможность предоставляет. Он мало того, что собирает самых лучших абитурентов, так еще устраивает в эти первые 3 года некий фильтр на трудолюбие, на первых трех курсах вы пашете много. Кто этот фильтр преодолевает, становятся такими калиброванными бойцами, которых научили трудиться.

А дальше начинается самое главное. В наше время это называлось «базовой кафедрой», «базовой организацией», где студент начинает совершенствоваться в предметной области в режиме мастер-подмастерье рядом с ведущим ученым инженером изобретателем. Сейчас часть базовых кафедр умерла, часть их — еле живы, на них люди числятся, но занимаются чем угодно. Поэтому главная задача развития Физтеха – это вот эту третью ногу Физтеха, базовые кафедры, восстановить. Сделать так, чтобы наши студенты были провязаны с современной Россией, с современной экономикой, с теми местами, где они больше всего нужны. И в следующие 3 года на старших курсах могли найти себя, найти место для раскрытия своего таланта.

ТН: С тех пор, как была сформирована базовая система, институты тоже очень сильно изменились. У них поменялось и финансирование, и научная организация. И поэтому получается, что студенты туда приходят и не особо им нужны, либо их там берут на 0,1 ставку, чего вообще раньше не было. Что Физтех может сделать?

АА: Физтех может создавать новые базовые кафедры и новые базовые организации. Это необязательно академический институт, а базовые кафедры нового типа в тех областях, где идет развитие науки или современная технологизация, где нужны физтехи. Если базовая организация не может потянуть, например, 10 физтехов в год, то можно такие организации объединять в группу, и делать кластерную базовую кафедру.

Сейчас в этом смысле на физтехе лучше, гибче система, чем раньше. В бакалавриате еще можешь пристреляться к той базовой кафедре, на которую записался, понять твое или не твое, нравится или не нравится. И дальше ты можешь в конце 4 курса пойти в магистратуру в любую другую организацию.

Возвращаясь к тому, как открыть талант:
a) трудолюбие
б) дать возможность попробовать себя в абсолютно разных направлениях.

Не обязательно только в научной, но в том числе и в общественной деятельности. Вот для чего нужно студенческое самоуправление! Это отличный способ ребятам себя попробовать в разных областях.

Вот у нас есть известный артист Филиппенко, который учился на Физтехе. У него открылся талант, совсем не связанный с физикой, математикой, да и слава Богу. Сейчас тоже разные клубы есть, КВН остался. Вот этого всего надо больше. Обычно человек талантливый, он талантливый во многом.

Образование

АА: Чтобы поступить на Физтех, надо с утра до вечера заниматься физикой и математикой. Ясное дело, что у физтехов зачастую есть пробелы в других областях, они по понятным причинам не добирают русский, литературу, историю. И, будучи людьми талантливыми, чувствуют, что у них есть эдакая гуманитарная неполноценность. Поэтому в институте возникает гуманитарная движуха, которая компенсирует вот эту нехватку, и она всегда здесь на физтехе особо яркой была.

ИЗ: Гуманитарное образование — это важная составляющая академического образования вообще. Как можно это развивать на Физтехе? Сейчас большинство ребят, прямо скажем, не очень довольны стандартными философией или историей, скучными лекциями, которые обычно просто читают с бумажки. Как это можно исправить?

АА: Надо приглашать сюда самых ярких людей по истории и философии.Тех, кто популярен и кого с удовольствием народ слушает. Такие есть и по русскому языку, и по литературе, и по истории. Просто надо искать, неким «хедхантингом» заниматься, как это называется в корпоративной практике.

ИЗ: Сейчас в рамках первых трёх курсов большинство предметов зашиты в учебные планы, в рамках наша стандартная физтеховская фундаментальная «ядерная программа». Возможны ли в рамках неё какие-то индивидуальные треки, как они должны реализовываться?

АА: Мне кажется, все индивидуальные треки, как на Физтехе всегда было, должны нарастать на средних и на старших курсах. Математика, физика, как, и русский язык с литературой, — инвариантные знания. И неважно, чем ты там дальше будешь заниматься, это база, которая тебе формирует научное, культурное мировоззрение. Поэтому, мне кажется, на младших курсах сильно менять традиционную физтеховскую программу, которую еще наши отцы-основатели делали, не надо. Можно по разным факультетам добавлять свою специфику. Но в принципе вся эта вариативность должна все-таки нарастать на старших курсах.

ИЗ: Большая проблема в современном физтеховском образовании — это списывание. Вы списывали, когда были студентом?

АА: Иногда бывало. У нас как-то не сильно было это нужно. Во-первых, потому что у нас разрешалось списывать. Мы, по-моему, когда физику сдавали, чем угодно можно было пользоваться; если ты ничего не знаешь, это видно сразу, хоть списывай, хоть не списывай. Да и мне вообще кажется, сдача экзаменов с открытыми учебниками — это физтеховская традиция… Бывало, что не можешь запомнить что-то, накатаешь шпоры и сидишь с ними на экзамене, иногда так и не залезешь посмотреть. Зато пока шпоры писал, выучил что-то.

ИЗ: Сейчас студенты по-другому списывают. Часто списывают из общих источников прямо задачи теперь, а сейчас и вовсе распространяется практика продажи решений задач между физтехами. Как с этим бороться?

АА: То, о чем вы говорите — это ужасно. Почему? Потому что получается такая положительная обратная связь. Студенты начинают сдирать, преподаватели дают задачи посложнее. Это превращается в некую игру, которая приводит к сплошной профанации.

Кроме того, очень плохо, когда один учится и не списывает, а вокруг все списывают. Это как, если бы вы вышли на соревнование по бегу, дали старт, а все откуда то велосипеды достали и уехали, а у вас велосипеда нет, и вы должны бежать за этими велосипедами. Люди списывают, а ты нет. Это огромная несправедливость и демотивация, которая ставит перед моральным выбором: либо тебе надо начать как все списывать, либо у тебя 3 будет всегда.

ИЗ: Я знаю очень многих людей, которые на первом курсе совсем не списывают, а к третьему курсу…

АА: С этим надо что-то делать, я пока не знаю что, но надо с этим что-то делать. Списывание — это нравственная проблема такого же рода, как коррупция и воровство. А что делать? Вы-то знаете что делать?

ИЗ: Я думаю, надо менять курсы. Не упрощать, но давать свободу в выборе конкретных курсов. Ты поступаешь на Физтех и, как Вы говорите «ты влюблен в науку», и это действительно так. И потом ты понимаешь, что на протяжении нескольких семестров практически никак не можешь повлиять на то, что ты изучаешь, ни на то, у кого ты учишься. Переходы между семинаристами становятся менее удобными, да и семинаристы учат не только так, как это они видят, а по заранее заданной Ученым советом программой. Получается стандартные, достаточно скучные, несовременные курсы. У тебя постепенно опускаются руки, и ты начинаешь списывать.

АА: Тут, конечно, важно понимать, что и зачем ты учишь. Нам тоже читали нудные курсы. Но при этом были интересные семинаристы, к которым все хотели попасть, например, к легендарному дяде Вове Овчинкину. Он был очень популярный.

То есть в программу также должны быть предметы, которые ты понимаешь, в которых сам доказал, разобрался, решил, получил моральное удовлетворение. В этом смысле, конечно, персонализация [семинаров] — это дело семинаристов. Они должны для конкретных студентов, которые к ним пришли, творчески подстраивать задачи, где-то упрощать, где-то усложнять, чтобы им было интересно. Педагогический талант должен быть у этих семинаристов, и таких преподавателей должно быть много. Сейчас, кажется, молодежи [среди преподавателей] стало побольше и это хорошо.

Поэтому, мне кажется, здесь несколько измерений. Первое – должны быть интересные семинаристы. Второе – должно быть не принято списывать. Должна быть культура сформирована – списывать плохо. Может еще надо подключать технические средства. И все-таки упор надо делать на то, чтобы
а) было интересно ребятам,
б) не задран уровень был,
с) поменялась культура.

ИЗ: Как вы видите развитие онлайн курсов и вообще других форматов обучения на Физтехе, вне дихотомии лекция-семинар?

АА: Это такой инструмент, которым, конечно, надо пользоваться. В наше время была читалка, если тебе интересно идешь, берешь книжки и читаешь. Сейчас, если тебе интересно, ты находишь нужные лекции и слушаешь их. Если не интересно, тебя хоть обвешай онлайном, ты не будешь слушать эти лекции. В этом смысле должен быть все-таки базовый интерес. Онлайн — это просто такой новый вид читалки, очень удобный, где все курсы мира тебе доступны по любому предмету. Хотя не очевидно насчет онлайн-лекций, мозг абсолютно по-другому воспринимает живую лекцию в аудитории, нужно и то и то.

Что касается других форматов… Очень хорошо, когда ты делаешь живой проект и понимаешь, что не хватает знаний, а тут есть как раз на эту тему отличный семинар. Ты идешь на него, слушаешь. А если у нас нет этого семинара, но он есть в другом университете, то очень хорошо иметь возможность дистанционно поучаствовать в нем. Такого, конечно, надо больше. Должны быть на старших курсах какие-то проекты, конечно же, так или иначе связанные с технологизацией, с наукой, с открытиями.

Качество администрирования

ИЗ: Вы говорите про академическую мобильность, но на Физтехе, чтобы зачесть курсы чужие, надо пройти через большую бюрократическую мороку. Как вообще с ней бороться на Физтехе?

АА: Слушайте, бюрократия — это вообще проблема, не только на Физтехе. Бюрократия нарастает вокруг любого потока ресурсов для того, чтобы себя защитить и самооправдать. И, в конце концов, большое количество ресурсов обслуживает эту бюрократию.

Как с ней бороться? Бюрократия — это машина по организации людей. Если в управлении 10 тысяч человек, то создается иерархия десятников, сотников, тысячников для управления, вот тут и возникает бюрократия. Потому что для этой системы нужны регламенты, правила, инструкции, бумажки, бюджеты, KPI и так далее. Сейчас появились отличные возможности всю вот эту среднюю часть иерархии заменять цифровыми платформами, делая так называемые плоские сетевые организационные структуры. Люди работают с прозрачными и удобными цифровыми платформами, которые заменяют всю эту бумажную бюрократию с необходимостью сбора бесконечных подписей и согласований. А там, где нужны люди, остаются люди.

Надо строить организации на доверии, то есть меньше контроля, больше доверия. Люди думают, что они, организуя контроль, как-то оптимизируют существующую систему. На самом деле этот контроль приводит к огромному количеству ненужных транзакционных издержек внутри, замедлению реакции организации на внешние условия, и, как следствие к потере конкурентоспособности и так далее. Надо убирать ненужный контроль, убирать нагромождение ненужных процедур, упрощать коммуникации везде, где это возможно.

ИЗ: Для всех этих преобразований, возможно, нужна активная роль ректората. По моим и не только оценкам, полномочия ректората достаточно сильно ограничены автономией Физтех-школ. Это хорошо или плохо?

АА: Чем больше автономия, тем лучше. Я бы в этом смысле делегировал бы максимум полномочий вниз. Справедливости ради надо сказать, Физтех — это же вообще-то изначально образовательная организация. У нее базовый процесс — учить студентов. За последние 10 лет добавилась еще одна целевая функция — это наука. Физтех наукой почти не занимался у себя в кампусе, ей занимались базовые кафедры. А сейчас на Физтехе еще появилась наука. Это абсолютно другой организационный процесс. Сейчас появилась третья целевая функция — это экономика, надо не просто науку изучать, природу и добывать новые знания, а надо их превращать в технологии, в лицензии, коммерциализовывать, делать стартапы, договариваться с корпорациями, привлекать софинансирование этих корпораций. Это серьезная работа, и она связана с объективной трансформацией, в которую вошел Физтех. И, кстати, не так плохо справляется по сравнению с другими университетами.

ТН: А в чем роль ректората тогда в этой ситуации?

АА: Роль ректората — сделать эту экосистему современной, чтобы на этой платформе, одновременно уживались такие разнообразные самоуправляемые организации, чтобы они не входили в клинч из-за системы, а наоборот, чтобы возникала синергия.

Международное взаимодействие

ИЗ: Разнообразие студенческой среды, diversity — это важная характеристика академической жизни. У нас на Физтехе есть немало англоязычных студентов, но они изолированы от остального сообщества на кампусе: они учатся на отдельных программах, живут в отдельных общежитиях. Как это исправить, чтобы они могли эффективно участвовать в жизни всего Физтеха?

АА: Когда я был студентом, у нас девушки жили в отдельном общежитии №4, видимо по той же причине, почему сейчас иностранцы живут в отдельном общежитии — как бы что не вышло. Но кто-то набрался смелости и расселил девочек по общежитиям вместе с мальчиками, и знаете, ничего не произошло. Мальчики стали более ухоженными, а девочки начали быстрее мужей находить. Так и здесь тоже, мне кажется, надо взять этих иностранцев, расселить по общагам.

А про курсы. Как можно человека, который еле выжил на первых 3 курсах физтеховских, дальше учить вместе с китайцами, которые по-русски плохо понимают? Опять же, мы учим физике, значит надо видимо все-таки на русском языке это делать. Если учить физике на английском языке, есть большая вероятность, что ни то, ни то не выучишь нормально. А ребята пусть общаются друг с другом, только английский так скорее выучат.

Сейчас много новых направлений деятельности на Физтехе. Поэтому надо экспериментировать, много-много-много всего пробовать, быстро и дешево, смотреть что хорошо получается и дальше масштабировать. Подход такой.

Благоустройство кампуса

ИЗ: Вы много говорите про развитие технополиса вокруг МФТИ. С этим неразрывно связано благоустройство кампуса. Как вы видите, какие проекты нужны в этом плане?

АА: Надо больше социальных мест, кафе, баров, дискотек, пространств в свободных форматах. Кажется, спорта сейчас уже более-менее у нас хватает. Это вы, студенты, должны сказать, что вам надо, вообще в кампусе у нас сейчас очень хорошо стало, по сравнению с тем, что было.

Конечно, если говорить по уму, весь город должен вокруг поменяться. Он должен стать таким современным университетским городком. Для этого у Долгопрудного есть все элементы: он находится посередине между международным аэропортом и крупным мегаполисом. Обычно все современные технопарки и технополисы в мире так и располагаются, в непосредственной близости к международному аэропорту и крупному мегаполису. Вокруг живет большое число образованных людей, культурная среда еще с советских времен.

Дальше, здесь много старых промышленных зон, в том числе заброшенных и неиспользуемых, где можно построить современные технопарки. Эти технопарки будут легко наполняться новыми кадрами, которые здесь работают и учатся, это станет очень хорошим драйвером развития самого Физтеха, если такое кольцо технопарков возникнет.

В стратегии Физтех-XXI, разработанной Физтех-Союзом, говорится, что одним из главных элементов является хорошая школа. Почему? Потому что молодых людей интересует два вопроса: чем я там буду у вас в технополисе заниматься, и где будут учиться мои дети? Опыт показывает, что, если есть крутая школа, то родители бросают другие места, в том числе зарубежом, и покупают дома рядом с хорошей школой. Школа служит магнитом для современной, хай-тек ориентированной публики, как и должно быть в технополисе. По-моему, три школы из рейтинга топ-10 Московской области — в Долгопрудном. И понятно почему: потому что много физтехов купили здесь квартиры, работают здесь преподавателями, учат своих детей. Весь уровень школ тоже поднимается. Сейчас новый мэр Долгопрудного, он, по-моему, тоже ориентирован на современные форматы городов. Мы с ним встречались, у него много перспективных идей, как преобразовать город в тусовочное место, чтобы людям нравилось, и они хотели здесь и поблизости жить.

Причем знаете, что еще важно, вот эти места должны быть разными. Что-то принадлежит Физтеху, что-то региональное, что-то федеральное, что-то муниципальное. Разнообразие порождает развитие.

ИЗ: Нет какого-то системного понимания, вот как должен выглядеть кампус. Как это развитие институционализировать, вот эту вот проработку стратегии развития технополиса?

АА: В 2014 году мы сделали эскизный генплан развития Долгопрудного. Просто наняли в Физтех-Союзе профессиональное арт-бюро, они посмотрели ландшафт, сделали некий план. В принципе все, пока все развивается в том числе с учетом этого плана тоже. Сейчас надо просто сделать апдейт этого генплана, согласовать его с городом.

Второе – любые вещи, которые делаются на кампусе, надо максимально обсудить со всеми – с преподавателями, со студентами. Собрать обратную связь, как-то учесть конструктивные предложения, если есть какие-то волонтеры, которые готовы включиться, надо их вовлекать и т.д. Тогда эта энергия масс, будет в 10 раз усиливать любые планы по развитию пространства. И это должно в практику войти. У нас на Физтехе хотелось бы больше такого.

Химрар и выборность ректора

ИЗ: Такой вопрос от ребят с БМа, который, естественно, очень сильно связан с ХимРаром, которым вы руководите долгое время. В случае, если вы будете назначены ректором, вы будете совмещать свою деятельность коммерческую и должность ректора?

АА: Слушайте, я в ХимРаре не генеральный директор уже давно, там есть отличная самоуправляемая команда, много стартапов, где свои генеральные директора и так далее. Это позволяет мне в последние годы много заниматься другими вещами — общественной деятельностью, НейроНетом, ТилТехом, и в том числе кафедрой на Физтехе, стартап-студиями и пр. Мне в этом смысле ни откуда увольняться не надо. С другой стороны, понятное дело, что та творческая энергия, которая есть, которую я до этого направлял в развитие каких-то других направлений, будет направляться в развитие Физтеха.

ТН: Как вы считаете, как все-таки должен происходить выбор ректора?

АА: Раньше выбирали ректора, а потом законы поменяли в стране, сейчас Наблюдательный совет должен порекомендовать, а Министр [науки и высшего образования] утвердить. Как оно должно быть? Любая система имеет свои плюсы и минусы, и с ней можно конструктивно работать.

И выборы можно превратить в цирк, и более кулуарная система может замкнуться на себе и превратиться в профанацию, мне кажется, система сама по себе здесь не гарантирует выбора хорошей кандидатуры ректора, проректора, директора и так далее.

Я понимаю, о чем вы спрашиваете. Если взять некий условный движок, где в одну сторону — кулуарность, а в другую — выборы, то да, мне тоже не нравится, что движок все-таки сильно смещен в сторону кулуарности. Надо найти форматы, чтобы вовлечь в это обсуждение, конструктивные силы, кто не равнодушен к Физтеху, это было бы здорово.

Мне кажется плохо, что этот процесс затянули. Но все знают, что 2020 году было не до того, все боролись с ковидом в 2020, год потеряли.

ИЗ: А как вы видите взаимодействие с Николаем Николаевичем Кудрявцевым, нынешним ректором, после своего возможного назначения?

АА: Николай Николаевич в конце прошлого года обратился ко мне с предложением выдвинуть свою кандидатуру, конечно, мы с ним обсуждали и этот вопрос, в случае если такое предложение поддержит Министерство образования. Мне кажется, что он еще очень много может сделать для Физтеха. Есть много задач, в том числе на внешнем контуре, где необходим его опыт. Надо по максимуму консолидировать всех, кто хочет что-то делать на благо нашего любимого Физтеха, ведь Физтех это не только преподаватели, студенты, но и почти 40 000 выпускников, большинство из которых не равнодушны к тому, что происходит с нашей альма-матер. Физтех сейчас находится в хорошей динамике, по гамбургскому счету, он бурно развивается. Хотелось бы не потерять этот темп развития, не задеревенеть и не забронзоветь, но и не растерять при этом традиции. В этом смысле, конечно, большая подпорка, что есть Физтех-Союз и другие сообщества, есть стратегия Физтех-XXI. Стратегию Физтех-XXI надо продолжить реализовывать, переосмыслив, уточнив на новом уровне. Потом, в конце концов, все-таки Физтех — это государственный университет, государство является заказчиком и должно тоже сказать, зачем ему нужен Физтех.

Университет, как мне кажется, именно благодаря своей уникальной системе Физтеха и встроенности в науку и экономику через базовые кафедры, базовые организации очень адаптивен. Именно поэтому в 90-ые годы, когда разрушилось почти все, вся наука и образование в стране, Физтех выжил именно благодаря вот этой свое адаптивной системе.

ИЗ: Вы говорите, что государство, оно должно иметь свой, как сказать, инпут, свое понимание вообще, для чего Физтех. А кто в итоге определяет и принимает цели, целеполагание университета? Это государство, Набсовет или что?

АА: Я думаю, что это не такой простой процесс. Физтех, он сам и в лице своих выпускников и сотрудников, должен государству говорить «нам кажется, Физтех нужен для этого». И дальше государство, если поддерживает, отвечает «да, точно, для этого, тогда так и движемся. Если Физтех будет занимать пассивную позицию — вот, мы тут такие выдающиеся, дайте нам денег, мы будем открытия новые делать. Это было бы неправильно.

ИЗ: Последнее, что бы я хотел спросить сегодня. Какой бы Вы вопрос задали нынешним студентам? Что Вам непонятно про них?

АА: Это хороший вопрос! У меня много детей, я иногда не знаю, о чем мне их спрашивать. Чем больше детей, тем меньше понимаешь вообще, как их воспитывать. Наверное, к студентам у меня вопрос очень простой: «Что вам надо?» Чего вы сами хотите? Что вас по-настоящему драйвит? Вот, вы пришли на Физтех, давайте разбираться, что вами движет и как вам помочь устроить свою судьбу с максимальной пользой для окружающих и вас самих. И когда мы в этом разберемся, давайте вместе делать.

Тут собираются такие одаренные ребята… Кто-то однажды пошутил так: «Что вы говорите, система Физтеха, система Физтеха… Какая система Физтеха? Тут такие дети собираются, что им в форточку книжку кинешь, и потом, когда сессия, можешь принять экзамен. Они сами все выучат, всему друг друга обучат. Главное – не навредить им». И действительно, сюда приходят самые талантливые дети России. Угробить их мотивацию – это самое худшее, что можно сделать.Надо наоборот, чтобы они отсюда вылетали как ракеты, в правильном направлении.